ЕКАТЕРИНА РЫБАКОВА: СОЗДАТЕЛИ МИРА

Воскресные походы я обожала, а ведь это было испытание: холодно, лыжи деревянные — если не смажешь правильной мазью, не поедут. Ботинки в один слой толстой грубой кожи натирали ноги даже через три пары носков, и пальцы в них замерзали. Идешь через пруд, ветер пронизывает до костей. А в лесу — тишина и царство снега. Папа умел увидеть и ненавязчиво показать нам окружающую красоту. И всегда у нас с собой был термос с чаем и бутерброды — мама собирала нас в путь, а сама оставалась готовить обед. Вот мы забрались в лес, нашли любимый горелый пень. Папа достает термос, чай горячий, обжигает губы, и мы добавляем в чай снег — это самое яркое, счастливое воспоминание.
Летом мы всей семьей ходили в лес за грибами, но в памяти больше запечатлелись именно зимние походы. Может быть, потому что это был вызов, преодоление. Моя любовь к природе, способность созерцать и любоваться — из детства. Лыжи, коньки, плавание, бадминтон, настольный теннис — наши обычные детские активности. Я благодарна родителям за то, что они создали условия, чтобы мы всему этому научились. Знаю многих людей, у которых в детстве не было ничего подобного — во взрослом возрасте такие навыки сложнее осваивать и добирать

После возвращения мы — как я сейчас понимаю — воспринимали мир иначе, чем большинство сверстников. Благодаря этой поездке наш кругозор и насмотренность стали шире. Мы и внешне выделялись: маме было важно, чтобы мы хорошо выглядели, были нарядно одеты. Я все время говорю «мы», потому что в детстве находилась как бы в слиянии с моей сестрой-двойняшкой Анютой. Окружающие, включая родителей, похоже, не воспринимали нас по отдельности — в школе к нам всегда обращались «сестры Зудовы».
Память сохранила все, что связано с физической активностью. Не так помню культурные мероприятия — музеи, театры, — как то, что связано со спортом: в нашей жизни сначала было плавание, потом волейбол. Тренер из спортивной школы пришла к нам на урок физкультуры, сказала, что набирает девочек в секцию волейбола, и мы записались. Вообще, я хотела заниматься рисованием, а Анюта — либо петь, либо танцевать, но родители были против того, чтобы нас разделять, поэтому мы вместе пошли на волейбол.
После школы мы приходили домой, было время поесть, переодеться и собраться на тренировку. Суп, который мама для нас оставляла в холодильнике, как-то не соблазнял — его еще надо было разогреть, слишком сложно! Проще сделать бутерброд или что-то подобное — то, что называлось всухомятку.

Три раза в неделю мы ездили тренироваться в другой район города, на трамвае. Вопрос, ехать или нет, не возникал: с одной стороны, тренироваться нравилось — несмотря на приличные нагрузки и «по-советски» строгий характер тренера. С другой стороны, уже была привита какая-то дисциплина, ответственность — надо значит надо! Я помню мамину фразу: нет слова «не могу» — есть слово «не хочу». Это значило, что у нас не может быть отговорок, чтобы не выполнять свои обязательства. Мы принимали эти правила как нечто естественное, по этому поводу не было сильных переживаний. Мысль о том, что можно прогулять школу или тренировку, даже не приходила в голову. Нас окружала однородная среда, которая удерживала в рамках правил, в колее. Школа, спортивная секция, родители — все были про одно и заодно. И многим нашим сверстникам это дало хороший старт в будущее. Но  что-то мы и упустили — то, чему можно научиться только на опыте собственных ошибок, когда есть возможность выбрать и узнать о последствиях своего выбора, в том числе и неправильного.

И вместе с тем это край суровый. И время, когда мы взрослели, «становились на крыло», было непростое. Поэтому, наверное, мы смогли сформировать качества, дающие устойчивость в жизни, но с преобладанием навыков выживания. Усвоенный мной на детском опыте крен в сторону выживания отразился на установках, с которыми я начинала самостоятельную жизнь. Это состояние, когда ты везде видишь риск и угрозу и не можешь никому доверять.
Во Всемирном обзоре ценностей Инглхарта ценности развития противопоставлены ценностям выживания. Это можно понимать так: чтобы придерживаться одних ценностей, стоит оттолкнуться, отказаться от других. Сейчас у нас в семье приоритет ценностей развития. Мы с Игорем полностью сходимся в этом и понимаем, что выбирать сегодня стратегии выживания и охранения накопленных ресурсов вместо стратегий вкладывания их в развитие среды заведомо проигрышно и неактуально. Больше всех рискует тот, кто отказывается рисковать!

Когда я полагала, что при наличии двух высших вопрос с образованием можно считать закрытым, оно снова пришло в мою жизнь — с рождением детей. Во время беременности я попала на хороший подготовительный курс «Моя мама — мой первый учитель» Марины Ланцбург. На курсе нам рассказывали не только про подготовку к родам, но и про первый год жизни ребенка с точки зрения его развития. Вот тогда для меня открылся мир педагогики: как качество заботы со стороны родителей позитивно влияет на развитие ребенка и как в этом не переусердствовать. И с каждым следующим ребенком опыта и знаний в этой области прибавлялось. Удивительным оказалось то, что надежды положиться на прежний опыт не оправдались — каждый раз требовалось погружаться и исследовать мир ребенка заново. Так я с тех пор и говорю: четыре ребенка — это еще четыре моих университета!
В процессе выбора детского сада для старшей дочки Полины выяснилось, что не все детские садики одинаково хороши: есть те, где работает команда единомышленников, педагогов, психологов. Они понимают возрастные особенности дошкольников, а в родителях видят соучастников педагогической практики, прислушиваются к их мнению, потребностям, делятся информацией о том, что происходит с детьми.
В то же время мы обнаружили, что так построена работа далеко не везде: в большей части детских садов педагоги не имеют поддержки, напротив, они загружены бумажной работой, командного взаимодействия не ведется, каждый сам по себе, интересы и потребности ребенка и семьи учитываются по остаточному принципу — не являются приоритетом! Но мы знаем, что может быть по-другому. Теперь, усилиями Рыбаков Фонда, фонда и сообщества «Университет детства», мы стремимся менять эту ситуацию. Кстати, Татьяна Викторовна Власенко, воспитательница, в группу к которой в свое время ходили все четверо наших детей, в прошлом году выиграла в «Большой игре имени Л.С. Выготского» и была на Летней школе — традиционном ежегодном мероприятии для ста победителей лидерского трека Игры. Мы все были очень рады этой встрече — и она, и мы с Игорем, и особенно наши дети!

В течение тех лет, что я наблюдала за работой Татьяны Викторовны как педагога — за ее особым подходом к детям, чуткостью, вниманием к каждому ребенку в отдельности и одновременно к группе, к тому, как складываются отношения между детьми, как зарождается детская дружба в совместных играх, где дети узнают себя и учатся видеть и принимать других такими, как есть, — я поняла, как все это влияет на будущую жизнь детей, помогает им стать счастливыми и успешными и в учебе, и в социализации. Я поняла, как в целом важно дошкольное образование. Изучая глубже эту тему, в одной из статей я прочитала про программу для дошкольной ступени Tools of the Mind — как здорово она развивает у детей навыки произвольного поведения, саморегуляции, все виды мышления. Выяснилось, что в нашей стране эта программа не была представлена, но мне она запала в душу, запомнилась.

Однажды мы обнаружили закономерность, что более молодая аудитория быстрее и легче проходит трансформацию в сторону развития предпринимательских качеств, мышления и поведения. И тогда пришла идея, что можно начинать еще раньше, побудить изменения в школьном и даже дошкольном образовании.
Здесь мне пригодился личный опыт общения с разными образовательными организациями — школами и детскими садами, с педагогами, которые учили наших детей. Я заметила, что, помимо предметных результатов, есть еще те, на которые мы редко обращаем внимание: инициативность, креативность, способность к сотрудничеству, уверенность в себе. Когда мы выбирали учебные заведения для своих детей, интуитивно я обращала внимание не на то, как выпускники сдают экзамены, а на то, как выстроены отношения между людьми в школе — есть ли поддержка, есть ли доверие, улыбаются ли учителя, дети. Всех этих проявлений вы не найдете в авторитарной системе отношений. Я предложила запустить программы, которые, начиная уже с дошкольного возраста, дадут детям эти навыки. Ведь что такое предприниматель? Это человек, который уверен в себе, креативен, инициативен и способен договариваться и сотрудничать! Дети обладают этим потенциалом от природы, но образовательная среда часто противится его раскрытию — от детей требуется послушание и единообразие. И дети перестают развивать эти качества в себе. Я привела в пример программу Tools of the Mind, которая позволяет сохранить ростки инициативности в дошкольный период, формирует в детях навыки саморегуляции и произвольного поведения. После прохождения такой программы дети действительно готовы к школе, а не по тем ошибочным критериям, сводящим готовность к умению читать и считать. Эта идея была воспринята командой Рыбаков Фонда, мы начали новое для себя направление и постепенно сформировали репутацию фонда как организации, которая занимается образованием системно, всерьез и надолго.
Программу «ПРОдетей» создавали по нашей инициативе Елена Вячеславовна Бодрова, разработчик программы Tools of the Mind, в соавторстве с Еленой Георгиевной Юдиной, автором программы дошкольного образования «ОткрытиЯ». Важно было учесть социально-культурный контекст и особенности нашей образовательной системы. Рыбаков Фонд получил эксклюзивные права на распространение этой программы, и сейчас мы обучаем ей педагогов по всей стране.
Вслед за программой «ПРОдетей» появились и другие истории, связанные с образованием: конкурс «iУчитель», конкурс школьных команд «ТОП-школа», конкурс им. Л.С. Выготского для педагогов дошкольного образования. Поначалу это были три разных конкурса — сейчас нам удалось их все соединить в одну «Большую игру». Игра — потому что в игре, в отличии от конкурса, выигрывают все: выигрывают от самого участия. Это увлекательно и дает мощный импульс к развитию! Цель игры — привлечь к заботе о качестве образования в каждой конкретной школе самых разных людей, независимо от их роли и статуса. Вовлеченность и заинтересованность — то, что может и должно прийти на смену апатии и негативу, которые возникают у нас, когда мы отстранены, когда считаем, что развитие образовательной среды — это не наше дело.

Сообщество — это среда живого образования. Но недостаточно просто объединить людей в группу. У сообщества свои принципы и законы. В сообщество люди приходят осознанно и добровольно, имея понимание, зачем им это. Они приходят за переменами, за развитием, за обменом энергией и ресурсами, за поддержкой, за вдохновением. И они готовы к тому, чтобы сначала стать вкладом в создание той питающей среды, от которой потом воздастся сторицей. Опыт живого образования происходит, когда, получив энергию поддержки и вдохновения, мы совершаем неожиданные открытия о мире и о себе. Мы не знаем, какой именно образовательный опыт получит каждый из нас в сообществе. Это результат, который невозможно предсказать и к которому невозможно подготовиться, и поэтому часто он рождает ощущение «вау-эффекта», как от соприкосновения с чем-то великим.
Университеты признают, что сообщество — это третья их миссия, наряду с первой — наукой и второй — образованием. Когда начинаешь реализовывать их по порядку, бывает, что до третьей миссии руки так и не доходят. Обычно университетам и школам не хватает опыта и понимания, как к этой задаче подойти, как ее решить. Сообщество — это горизонтальная, неиерархичная структура: формальных обязательств между участниками нет, все строится на доброй воле и доверии. Поэтому доверие становится высшей ценностью для любого сообщества. А университеты, как и многие другие организации и институты, глубоко иерархичны.
Но в большинстве университетов все же есть сообщество, которое возникает естественно, спонтанно. Учившиеся в университете студенты, особенно те, кто после окончания прошли карьерный путь, накопили опыт и состоялись, испытывают благодарность альма-матер за то окружение и среду, которые на них повлияли. И это чувство сплачивает и объединяет людей. Если они сумеют вместе придумать, куда направить энергию объединения, то можно ожидать позитивные изменения в вузе — например, там может появиться эндаумент.
 Каждый, кто учился в школе, в университете, помнит одного или нескольких преподавателей, которых уважали и к которым тянулись ученики, с которыми нравилось проводить вместе время, разговаривать, расспрашивать. Такие учителя — сердце любой школы. Они в своей профессии выходят далеко за рамки исполнения формальных функций. Любую функцию легко передать технологиям, а мы, люди, особенно ценим роскошь человеческого общения. Человек — это и есть ключевая инновация. Вот поэтому мы занимаемся образованием, и так подтвердилось то, что мне напророчил профориентационный тест в 10-м классе.

Навык наблюдения — ключевой навык людей в живых средах. Автор программы «ПРОдетей» Елена Вячеславовна Бодрова говорит, что для педагога очень важно умение «сидеть на руках». Это значит: когда ребенок чем-то занят и увлечен, лучше не вмешиваться — но и не игнорировать, а наблюдать, чтó с ребенком происходит в этот момент. Минуту назад у него не получалось, а вот сейчас уже получается. Ребенок изменился за это время, «образовался» — а успел ли ты заметить эти изменения, чтобы вместе с ним удивиться и порадоваться? Зависит от того, умеешь ли ты наблюдать. Эффект наблюдателя, известный из теории квантовой физики — когда от простого присутствия наблюдателя меняется реальность, — хорошая метафора этого феномена.
В этом году исполняется 10 лет с момента создания Рыбаков Фонда. Мне хочется максимально охватить памятью и благодарностью всех тех, кто на разных этапах и в разных ролях соприкоснулись с нами, получили преобразующий эффект от участия в среде живого образования.
До появления фонда мы жили обычной жизнью семейной пары с детьми: я — в качестве домашней жены: хлопоты по дому, дети, садики-школы-кружки и ощущение, что полностью занята этими делами; Игорь — в бизнесе, в конкуренции внешней, внутренней, в поиске все новых и новых вызовов, работа на износ. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что значение всей этой суеты мы явно переоценивали. Тогда мне казалось, что люди вокруг априори недоброжелательны, что незнакомых людей лучше сторониться, опасаться, потому что неизвестно, чего от них можно ожидать. Я воспринимала мир как опасное место. И весь ресурс своего времени и внимания расходовала исходя из этой картины мира. То, что с нами сейчас происходит, в каком мире и окружении мы живем, полностью отличается от прошлого. Это другой мир, другое качество взаимоотношений, другое качество жизни, с высоким уровнем доверия в нем. Получается, мы создатели этого мира.